Органайзер "Коронация" на 24 цвета

Материал фанера, толщина 4 мм.
Гравировка нумерации с обратной стороны.
Размер 117х117 мм, отверстия для мулине 7 мм.

Когда я придумала себе тему «Русская зима» для сезонных изделий в P&W: Primitive and wood, у меня была идея осветить последний роскошный бал Российской империи, прошедший в 1903 году, но когда я изучила фотографии, то была поражена, люди на этих фотографиях, у них такие лица… когда понимаешь, что неминуемый, страшный конец близок, вот такие… мне стало откровенно жутко и какими бы прекрасными костюмами и образами не прославился на весь мир этот последний бал, я просто не смоглаи спользовать эти фотографии.
Стала рассматривать фотографии императорской четы, Николая II и Александры Федоровны, невероятно ведь красивая пара… И с одной статьи на другую, переходя по источникам, нашла рисунки, запечатлевшие их коронацию, последнюю коронацию императора и его супруги в Российской империи. Что столь же печально, как и прекрасно.
Очень интересен и тот факт, что рисунки на коронации были выполнены художницей Еленой Самокиш-Судковской. Женщиной. Весьма занятно, правда? Ей было поручено вести изо-репортаж о том, как в Успенском соборе шло венчание на царство молодого императора и императрицы - фотосъемка в святом месте считалась грехом. Она была приглашена на коронацию вместе со своим мужем, также художником Николаем Самокиш, который до этого момента был более известен и приближен ко двору, т.к. состоял в военном ведомстве в качестве штатного живописца. Этому предшествовало знакомство с наследником престола цесаревичем Николаем, которому Самокиша представил президент Академии художеств, великий князь Владимир Александрович. Самокиш был завален заказами на батальные полотна, украшавшие полковые собрания, кабинеты военных начальников, штабы... Все мужчины из рода Романовых были офицерами и творения художника приходились им по сердцу.
Елена же занималась оформлением журналов, рисовала рекламные плакаты, книжные иллюстрации. Вполне подходящее дело для дам. Самокиш одобрял работу супруги, помогал по мере сил, а кое-какие заказы они даже выполняли вместе. Елена становилась все более и более популярной художницей, к удивлению мужа. После приглашения на коронацию, Самокиш почувствовал, что жена добилась большего признания, чем он. В дни коронации Елена работала как одержимая. Сотни зарисовок позже превращались в законченные рисунки: венценосная чета, торжественные события, родственники молодого императора, празднества, нарядно украшенная Москва... Работы Самокиш-Судковской легли в основу памятного Коронационного сборника, изданного после торжеств. Ее муж, и такие известные художники, как Лансере, Репин, Маковский выполнили лишь единичные иллюстрации, а Елена Петровна - десятки. За работу на коронационных торжествах Елена получила Высочайшую награду и медаль на голубой ленте. Торжества завершились. Елена Самокиш-Судковская продолжала заниматься различными "пустячками". А Николай Самокиш - серьезным делом. Но его критиковали за однотипность работ, излишнюю любовь к лошадям, "затмевавших" на полотнах людей, подсмеивались. А работы Елены считались эталоном современного оформительского мастерства (и даже самые недоброжелательные люди обвинить ее могли лишь в излишней "красивости").
Позже Николай Самокиш с восторгом принял перемены, натянул буденовку и стал лидером АХРР (Ассоциация художников революционной России). На его полотнах появились тачанки, красноармейцы, лихие красные конники, рубящие "беляков". Елена Петровна не могла простить большевикам ужасов революции и Гражданской войны, и прежде всего смерть семьи императора, детей, которых она так хорошо знала и так любила. Покинув родину, она отправилась в эмиграцию.
Елена Петровна умерла в эмиграции в 1924 году, в одиночестве и бедности. Даже точное место ее смерти не известно - по одним данным это Выборг (в то время Финляндия), по другим Париж. А Николай Самокиш, заслуженный деятель искусств, орденоносец, лауреат Сталинской премии дожил до войны 1941 года. Когда немцы оккупировали Симферополь, где художник тогда жил, он остался на захваченной территории. Источников дохода у него больше не было, и он вынужден был продавать свои картины. А единственными покупателями оказались немецкие и румынские офицеры. Местным населением это было воспринято как предательство. Ему тут же припомнили и портреты особ из императорского дома, и службу в царской армии. С возвращением Красной армии арест становился неизбежным, но от этого художника "спасла" смерть. Николай Самокиш скончался в 1944 году, пережив свою супругу на двадцать лет. Вот такая грустная история. Я не могла не привести ее полностью, мне она кажется очень важной и очень показательной, как в историческом, так и в личностном контексте.
Но вернемся к коронации.
Наверное, посмотрев рисунки Самокиш-Судковской, вы поймете, почему я выбрала именно один из них для иллюстрации своих ассоциаций об императорской чете. Рисунок, где Николай II возлагает корону на голову Александры Федоровны полон уважения, возвышенности, принятия своего долга. Но при всей своей «имперскости» там изображены люди и ты видишь, чувствуешь этих людей, которые принимают свой долг перед страной, видишь и их смятение и одновременно готовность… и нежность. Вы видите? Потрясающий рисунок. Вот поэтому именно он.